Александр Зарецкий: «Задача рынка – развивать классические виды страхования и долевое страхование»

Александр Зарецкий: «Задача рынка – развивать классические виды страхования и долевое страхование»

Александр Зарецкий, генеральный директор СК «Метлайф», в интервью порталу Finversia.ru рассказал о результатах работы своей компании в прошлом году, о несогласии с категоризацией клиентов и о будущем пенсионного страхования в России.

- Во-первых, хочу поздравить российский «Метлайф» с 25-летием на российским рынке и 150-летиеем глобального «Метлайфа». Что, на ваш взгляд, произошло примечательного в прошлом году на российском рынке, какие основные тренды? 

- Спасибо за поздравление. Да, в прошлом году международная компания MetLife отметила свое 150- летие, а в этом году МетЛайф в России отмечает свой 25-летний юбилей. Рынок страхования жизни продолжил расти быстрыми темпами. Что касается нашей компании, то рост по этому сегменту оказался в районе 10%, но мы ещё не окончательно подвели итоги года. По предварительным итогам 2018 года, которые были подведены и озвучены ВСС на встрече с журналистами 22 февраля, по всему рынку собрано премий по страхованию жизни на 478 млрд рублей, что на 32,8% больше по сравнению с предыдущим годом. Если говорить про долю страхования жизни от всех сборов страховщиков, то это примерно треть. Если же говорить о структуре премий, то она не особенно поменялась: 70%, по-прежнему, приходится на ИСЖ или НСЖ с аналогичным дизайном, порядка 20% - на кредитное страхование жизни, остальные 10% - другие классические программы рискового и накопительного страхования жизни. Сегмент ИСЖ хорошо рос первые три квартала, в четвёртом рост замедлился, некоторые компании отметили снижение продаж в последнем квартале. Кредитное страхование росло двузначными темпами, основным драйвером тут выступает рост потребительского кредитования. На классические же виды страхования приходится только около 10% от рынка. Это если рисовать картину крупными мазками. Более 90% всех продаж приходится на банки. С одной стороны, банки помогают рынку расти, с другой - качество продаж через этот канал вызывает опасение регуляторов. 

- Итак, страхование жизни занимает треть рынка, хотя ещё 10 лет назад про такую долю можно было только мечтать. В ряде развитых стран доля страхования жизни достигает 50% и больше. С учетом охлаждения ИСЖ можно ли ожидать, что рост продаж страхования жизни продолжится, и мы выйдем на уровни развитых стран? Это вообще реально? 

- Я оптимист, считаю, что реально. Структура собранных премий будет меняться, и задача регулятора состоит в том, чтобы доля классических видов страхования и доля долевого страхования росли. 

- Оказала ли влияние пенсионная реформа на рост НСЖ? Подстегнуло ли она спрос? Сейчас широко обсуждается такой институт как индивидуальный пенсионный капитал. Какова позиция рынка по этому вопросу, каковы ожидания? 

- Пенсионная реформа – не что-то краткосрочное. Всем понятно, что возможности государства финансировать людей пенсионного возраста ограничены в условиях стагнации экономики, и тут единственное решение – предложение альтернативных инструментов, механизмов долгосрочных сбережений. Думаю, что мы только-только вступили на этот путь, делаем первые шаги. Нужно заметить, что интерес к пенсиям растёт, люди всё чаще задумываются об этом. Продажи индивидуальных пенсионных программ только в нашей компании во второй половине прошлого года выросли в три раза. На этот год мы поставили задачу довести долю продаж пенсионных продуктов в нашей розничной линейке до, как минимум, 25%, думаю, что это достижимая задача. Нельзя забывать, что в России страховые продукты не покупаются, а продаются. Поэтому развитие страхования будет определяться предложениями и усилиями игроков. Ряд крупных пенсионных фондов уже начали продвижение своих продуктов через аффилированные банки, через другие каналы. Например, несколько дней назад Сбербанк заявил о запуске своей обновленной программы пенсионного страхования. Мы тоже ведём активные переговоры с несколькими банками по поводу продажи наших пенсионных продуктов. Это более сложная тема, чем ИСЖ, и она требует больше времени и профессионализма от банковских специалистов. Со своей стороны, мы готовы помогать, обучать банковских сотрудников и даже высаживать в отделениях десант коучей. Уверен, что правильное сотрудничество с банками способно принести много пользы для всех участников рынка. 

- В прошлом году регулятор сильно критиковал продажи ИСЖ в связи с проблемой мисселинга. Как реакция на критику появились стандарты, другие механизмы информирования клиентов. Это главный фактор охлаждения продаж ИСЖ? Помогут ли указанные меры решить проблему или нужно сделать что-то ещё? Есть ли такая проблема по другим продуктам? 

- Тут много проблем. Мы знаем, что клиентами ИСЖ зачастую становится категория людей, которые не до конца понимают, что они приобрели, и пребывают в уверенности, что они сделали вклад. Приятно, что все участники озаботились этой проблемой, но возникла путаница и мешанина. Всероссийский союз страховщиков разработал свои базовые стандарты, ЦБ – свои, банковские ассоциации сейчас занимаются разработкой своих стандартов по продаже небанковских продуктов. Я видел черновой вариант этих стандартов и удивлён, что они возможно будут носить необязательный характер для всех банков. Все перечисленные стандарты частично повторяют друг друга, а частично - противоречат друг другу. Такая мешанина нежелательна, поскольку за стандартами следуют аудит и проверки. И если все будут приходить и проверять, то мы получим огромную нагрузку, вместо того, чтобы договориться и выработать единый документ, привести, что называется, к единому знаменателю. 

Кроме того, у меня вызывает тревогу намерение регулятора ограничить продажу определённых страховых продуктов неквалифицированным инвесторам. Хочу отметить, что таких ограничений за рубежом нет. Мне непонятно, зачем ограничивать людей в праве их выбора программы страхования, тем более в ситуации, когда проникновение личного страхования в стране находится по прежнему на очень низком уровне. Ведь все накопительные страховые программы, которые сегодня продаются на рынке, предусматривают, как минимум, финансовые гарантии в тексте договора. Требование продажи определённых продуктов только квалифицированным инвесторам противоречит здравому смыслу, это создаёт дисбаланс на рынке страховых услуг. Если мы не ограничиваем доступ населения к банковским, пенсионным продуктам и даже к ПИФам (где гарантии отсуствуют), то почему нужно ограничивать этот доступ именно к страхованию? Логика регулятора не понятна. Очевидно, что этот вопрос требует более тщательного обсуждения. 

У нас нет ни законодательства, ни регулирования продуктов unit-linked – очень распространённых за рубежом. По таким продуктам инвестиционный риск несёт страхователь. Но даже эти продукты на других рынках предлагаются всем желающим, а требования по качеству продаж и защите прав потребителей переносятся на дистрибуцию. Например, в Китае такие продукты разрешается продавать только в специальных подразделениях банков, вроде private banking. В таких подразделениях должны работать квалифицированные специалисты по финансовому планированию. Во многих странах развито риск-профилирование клиентов прежде, чем им что-то предлагается купить. Это более сложный путь, но более правильный, как мне кажется. 

- Раз уж зашла речь о других странах, скажите, как развивается рынок страхования в России – мы идём своим особенным путём, или движемся в русле остального мира? 

- В целом, траектория не отличается - и там тоже идёт бурное развитие банковского страхования, развитие квази-страховых инструментов и инвестиционных страховых инструментов. В Польше, Румынии, Казахстане проводились реформы, аналогичные нашей пенсионной. Концепция ИПК реализуется в Турции, в Великобритании и Новой Зеландии. В Великобритании после первого года действия ИПК примерно 10% клиентов выбывает из этой программы, в Турции – порядка 60% - уровень культуры и финансовой грамотности накладывает отпечаток. Долевое страхование жизни занимает на развитых рынках от 50 до 70%, у нас такого вида пока нет. Нам есть куда двигаться и с точки зрения налоговых льгот. Например, на Западе страховые брокеры освобождены от уплаты НДС, а России – нет. Да, у нас есть налоговый вычет по долгосрочным страховым продуктам – около 120 тысяч рублей – но стимулирующая роль вычета гораздо ниже, чем на Западе. Одна из задач рынка – повысить налоговые льготы. 

- Расскажите про итоги работы вашей компании. Что важного произошло? Какие планы? 

- Мы - нишевая компания с четкой и ясной стратегией. Это значит, что есть направления которыми мы не занимаемся, и есть направления, на которых мы фокусируемся. Метлайф не занимается ИСЖ, мы не являемся частью банковской группы, работаем на конкурентном рынке через агентскую сеть и партнёров. Активно инвестируем в развитие классических продуктов, например пенсионное страхование или страхование от несчастных случаев и болезней. Приятно отметить, что в 2018 году по пенсиям мы стали лидером среди всех страховщиков жизни, по страхованию от НС и болезней – Метлайф на втором месте. Еще более важным для нас является качество продаж и умение работать с розничным портфелем. Возобновляемость по накопительному страхованию жизни в 2018 году превысила 90%, по НС и болезням – около 80%. Учитывая, что мы рыночная компания, стараемся активно развивать собственные каналы дистрибуции. Наш главный канал - Агентство - показало хорошие результаты в прошлом году – рост продаж составил 35%. Общие сборы по компании в 2018 году выросли на 10-22%, мы выполнили все планы и по прибыли и по сбору премий. 

Finversia.ru, 13 марта 2019 г.